Борис Дубров и его сюр: как вас теперь величать?

Василий Иванович вернулся в полк после попытки сдать экзамены в военную академию. Естественно, к нему подступает Петька: «Ну, что, Василий Иванович?» «А, отстань, Петька, провалился я!» «Как же так, Василий Иванович?» «Да на математике!» «А чё там такого?» «Да там один у меня спросил: а что такое квадратный трехчлен? Так я даже представить себе такое не могу!»

Тяжелая задача, скажем прямо. Но если посмотреть на некоторые картины израильского художника Бориса Дуброва, то слабость воображения Василия Ивановича становится очевидной. Оказывается, можно вообразить такое… И даже чего похлеще!

Вообще говоря, обнаженка в искусстве — дело не новое. Были и умеренные картинки (например, с изображением суда Париса), и не очень (фрески Помпей), и фривольные (Франсуа Буше, Фрагонар). И была всякая порнография, но больше как-то в фотографии. И вот нам являют полотна, иллюстрирующие экзаменационный вопрос в военной академии.

Здесь приводится только одна картина Дуброва. Попробуем понять, что же изображено (для начала).

Прежде всего — женщина. Прозрачная туника, темные прозрачные чулки, одна грудь обнажена — все атрибуты эротических открыток. Поза — как бы чувственная, однако ненатуральная. Но если учесть, что на картине есть еще одно действующее лицо совершенно ненатурального вида, то и поза соответствует. Лицо — явно кукольное, безжизненное, скорее — маска с некоторым оттенком ожидания. Под женщиной — ковер, положенный на ларь из грубо обработанных досок.

Еще одно действующее лицо — хотя и лицом это назвать сложновато. Скорее, фантастическое существо с головкой вместо головы. Можно сказать, член. Мало того, у него из как бы плеча растет как бы рука, которая заканчивается клешней, раздваивается. И эта раздвоенная клешня обнимает женщину очень своеобразно: сзади и спереди одновременно.

Здесь я подчеркну интересную деталь: в место, от которого начинается раздвоение клешни, вставлено кольцо, от него канатик идет к другому кольцу, надетому на как бы палец. Зачем это понадобилось? Неужели предполагается, что этот как бы палец может сломаться и отвалиться, и по сути это устройство — страховочный тросик? И отвалившуюся деталь после поломки можно приставить к месту и прирастить? Если это так, то чудище эти штучки проделывало уже не один раз — без печального опыта такие вещи не делаются!

Якобы голова этого, извините за выражение, члена заключена в скафандр! И от скафандра идет какая-то трубка к его спине! Ну, уж это точно, что он собрался нюхать розу через противогаз! И на нем еще и скафандр! И куда же он тогда со своей клешней? Неужели это новое слово в науке наслаждения? Надеть скафандр и использовать руку (если ее можно так назвать)?

С другой стороны, голова (точнее, головка) выписана настолько подробно, что нет сомнений — писано с натуры. И складочки, и уздечка — все на месте. А цвет какой натуральный!

Это — только одна картина из серии, в которых вот это самое нарисовано многократно. Что водило рукой художника? Из чего родились такие безудержные фантазии? Может, он просто всех дурачит? Может, ему хотелось вот таким образом развлечься и проверить, может ли просвещенная публика сказать откровенно, что она об этом думает?

А просвещенная публика дает ну очень корректные отклики: интересно, своеобразно, таинственно, совершенно необычно. Да, и со всем этим можно согласиться.

Коллеги-художники говорят, что Борис Дубров умеет рисовать. Мне кажется, что это — убийственный отзыв.

Несколько слов о взаимоотношениях женского и мужского в картинах Бориса Дуброва. Мужская фигура (или похожая на мужскую) всегда расположена выше женской. И она всегда крупнее женской. Если исходить из того, что художник — хочет он этого или нет — передает свое мироощущение, то такое взаимное положение фигур говорит о желании автора всегда подчинять себе женщину. И это — его ультимокредо! Всегда!

С другой стороны, женщины в его картинах (там, где присутствует мужская половина) — безразличны, безжизненны, пассивны. Может быть, именно такие привлекают автора, может быть, это его скрытое желание — отсутствие темперамента у партнерши. Может быть, ему просто попадались только такие, не с кого было писать других.

По этому поводу я могу провести параллель с художником Павлом Сведомским: его женщины, независимо от антуража, полны темперамента. Более того, в его картинах как бы прослеживается трагизм его отношений с огненными натурами.

В полотнах Бориса Дуброва такого нет, все женщины лишены каких-либо признаков страстей. И мужская часть его картин стоит как бы в стороне от происходящего, как бы наблюдает за действием (или бездействием). Почти по частушке: «Пойду-выйду, погляжу, хорошо ли я лежу?»

Я не высказываю свое мнение, но я готов присвоить Борису Дуброву за его порносюр почетное звание «Ваше Многочленство». И думаю, что если бы на экзамене в военной академии на вопрос «Что такое квадратный трехчлен?» он предъявил свои порнозарисовки, его бы в академию приняли!