Японский театр Кабуки. Что это за искусство? Часть 1

Уникальность искусства Кабуки состоит в том, что все женские роли исполняются актерами-мужчинами. Впервые попав на спектакль театра Кабуки, в первые минуты начинаешь ощущать себя несколько странно. Появляются мысли: либо я ничего не понимаю, либо страдаю атрофией эмоций — что за бессмыслица?

Восток — дело тонкое, не забывайте. Тоже мне новость. А Кабуки — это такая штука, которую надо дозировать и принимать понемногу. Первый раз провести в зале полчаса — это уже достижение. Раньше представление длилось 10−12 часов, теперь спектакль длится примерно 6 часов. Согласитесь, для европейца сложно высидеть так долго. Кроме того, даже если вы знаете японский язык — это вам не поможет, актеры говорят на старояпонском.

Впрочем, говорят — это мягко сказано. Вам покажется, что они воют, как сирены или как ведьмы на шабаше, т. к. главным в речи актера считается не естественность, а ораторское искусство. Таким образом, текст произносят в манере завораживающей мелодекламации, которая представляет собой нечто среднее между пением и разговором. А когда диалоги сопровождаются музыкальным сопровождением, это придает движениям актеров больше ритмичности, они становятся похожими на движения странного танца.

Актёры передвигаются по сцене в позах скрученного артритом человека, причем эти позы требуют изрядной выносливости; они строят такие гримасы, что невольно начинаешь думать: уж не съели ли они все разом перед спектаклем порченого продукта? Актёры Кабуки великолепно владеют мышцами лица и «умеют рассказывать лицом». Иногда это выглядит жутковато. Так, безумный герой обязан выпучить глаза, перекосить рот и далее по законам жанра… Жуть.

Особый прием актеров Кабуки, «миэ», используется в кульминационные моменты актером, исполняющим главную роль. Он внезапно замирает в живописной позе, устремляет пристальный взгляд в одну точку и косит глаза. Эта своеобразная манера стремится подчеркнуть величие особой красоты. Не мудрено, что у европейца такое величие вызывает желание почесать затылок. «Психи какие-то», — сказал один мой знакомый. Это, поверьте, распространенная реакция обычного европейца на пьесу Кабуки. Зато человека творческого, художника, Кабуки, как нечто удивительное и неповторимое, может заинтриговать. «О, Кабуки — это так прекрасно и удивительно», — сказал второй мой знакомый и выразил свои чувства, написав замечательное стихотворение.

Ментальность Востока отличается от ментальности европейского человека, но в последнее время их культура всё сильнее контактирует с нашей. Кабуки — это иная этика и эстетика, привыкнуть непросто, но попробовать понять и «нарастить эстетику» стоит.

Так все же — кукольные люди или ожившие куклы?

Сначала, лет 300−400 назад, Кабуки был театром марионеток. Поэтому, когда люди заменили кукол, актерам пришлось стать живыми марионетками. Сцена напоминает кукольный театр — яркие цвета, неестественные движения, абсолютно белые лица под пышными париками, на которых ярким пятном выделяются алые губы. Нарисованное солнце, кажется, светит, как настоящее, а волны изумрудной ткани переливаются, как настоящее море. Костюмы на актёрах из дорогой парчи, а предметы интерьера — настоящий антиквариат. Здесь изящно страдают и красиво умирают.

Представьте: два сражающихся воина в высоченных сандалиях, с развевающимися огромными рукавами, с двухметровыми мечами. На их лицах черно-красные линии, символизирующие символ воинственности. Их сражение похоже на танец: какие-то ритуальные, несерьёзные движения. На самом деле, каждое движение тщательно выверено и продумано. В конце один воин убивает другого. Однажды, 300 с лишним лет назад, это случилось по-настоящему. Убитый актер пал от руки своего сценического партнера — актера Ханкуро. С тех пор имя Ханкуро навсегда вычеркнули из имен театральных династий, а боевые мечи заменили на деревянные.

Самая совершенная кукла — главная героиня — с её медленными движениями, с высоким голосом — воплощение идеальной любви. Она страдает, а за неё борются и умирают, а зритель-европеец в это время изо всех сил старается разглядеть хрупкую девушку в загримированном мужчине.

Есть династии актеров Кабуки, которые насчитывают до 17 поколений. Они передают своё бесценное искусство быть марионеткой из поколения в поколение. Раньше, если в семье актёра рождалась девочка, это было печальное событие, ибо продолжить дело предков мог только мальчик. Требования, предъявляемые к актеру, очень суровы. Он должен пройти тщательную подготовку по многим видам театрального искусства — танцы, музыка. Техника актерской игры в театре Кабуки — не результат достижений актеров, а накопленный опыт, передаваемый из поколения в поколение.

Есть легенда об актёре, который был одним из лучших актёров оннагата (играющий женщину). Когда-то оннагата предписывалось носить женскую одежду и в повседневной жизни. Так вот, достигнув 70 лет, актёр ушёл на заслуженный отдых. Но однажды у него возникло желание в последний раз выйти на сцену и исполнить танец девушки. Его жена засомневалась: ну что ты выдумал, ты уже слишком стар и тебя засмеют. Муж сделал вид, что обиделся и вышел из дома. Через некоторое время в дверь постучала красивая девушка, она вежливо осведомилась о хозяине дома и, узнав, что его нет, сказала, что зайдёт позже. Сгорая от любопытства и ревности, женщина принялась расспрашивать мужа, как только он вернулся, что это за прекрасная незнакомка им интересовалась? Муж гордо ответил: «Этой девушкой был я. Убедилась? Так-то. »

Секрет красоты «оннагата» заключается в том, что эта красота создана искусством мужчин, наблюдающих за поведением и психологией женщин.

Продолжение следует…