Ницше на красном коне
Когда-то в ранней юности я с наслаждением читала «Алмазный мой венец» Катаева, который мы с одноклассниками называли «Алмазный мой кроссворд» - в нем были зашифрованы имена писателей и поэтов 20-х годов. Что-то разгадывалось с полуслова (Командор – Маяковский, королевич – Есенин, штабс-капитан – Зощенко), что-то – потруднее (колченогий – Нарбут).
В конармейце я ни секунды не сомневалась – это был Бабель. «Он сразу же и первый среди нас прославился и был признан лучшим прозаиком не только правыми, но и левыми. «Леф» напечатал его рассказ «Соль», и сам Командор на своих поэтических вечерах читал этот рассказ наизусть и своим баритональным басом прославлял его автора перед аудиторией Политехнического музея, что воспринималось как высшая литературная почесть, вроде Нобелевской премии.
Конармеец стал невероятно знаменит. На него писали пародии и рисовали шаржи, где он неизменно изображался в шубе с меховым воротником, в круглых очках местечкового интеллигента, но в буденновском шлеме с красной звездой и большой автоматической ручкой вместо винтовки.»
В 1916 году никому не известный литератор Баб-Эль объявил: «Становится душно. Литературный Мессия, которого ждут столь долго и столь бесплодно, придет оттуда – из солнечных степей, обтекаемых морем». Но явиться этот Мессия должен не с новым словом, а с новым образом. «От рассуждений об Одессе моя мысль обращается к более глубоким вещам. Если вдуматься, то не окажется ли, что в русской литературе еще не было настоящего, радостного, ясного описания солнца?» Эстетом и зороастрийцем он будет всегда – даже когда по-вуайеристски жестоко будет описывать кровь гражданской войны.
Кумирами юного Бабеля были Флобер и Мопассан – первые свои рассказы он написал по-французски! К сожалению, они не сохранились. Преклонялся перед мастерством Л.Толстого, но сам так и не смог написать роман, хоть и очень хотелось. «Я пишу кратко. Значит, таков мой психический склад, таков строй души.» Но мыслил писатель циклами, и угадываемое во фрагментах целое оказывается богаче отдельной части-новеллы.
Виолетта Лазарева Консультант книжного отдела Дома Книги «Санкт-Петербург» Русские книги в США Books
В конармейце я ни секунды не сомневалась – это был Бабель. «Он сразу же и первый среди нас прославился и был признан лучшим прозаиком не только правыми, но и левыми. «Леф» напечатал его рассказ «Соль», и сам Командор на своих поэтических вечерах читал этот рассказ наизусть и своим баритональным басом прославлял его автора перед аудиторией Политехнического музея, что воспринималось как высшая литературная почесть, вроде Нобелевской премии.
Конармеец стал невероятно знаменит. На него писали пародии и рисовали шаржи, где он неизменно изображался в шубе с меховым воротником, в круглых очках местечкового интеллигента, но в буденновском шлеме с красной звездой и большой автоматической ручкой вместо винтовки.»
В 1916 году никому не известный литератор Баб-Эль объявил: «Становится душно. Литературный Мессия, которого ждут столь долго и столь бесплодно, придет оттуда – из солнечных степей, обтекаемых морем». Но явиться этот Мессия должен не с новым словом, а с новым образом. «От рассуждений об Одессе моя мысль обращается к более глубоким вещам. Если вдуматься, то не окажется ли, что в русской литературе еще не было настоящего, радостного, ясного описания солнца?» Эстетом и зороастрийцем он будет всегда – даже когда по-вуайеристски жестоко будет описывать кровь гражданской войны.
Кумирами юного Бабеля были Флобер и Мопассан – первые свои рассказы он написал по-французски! К сожалению, они не сохранились. Преклонялся перед мастерством Л.Толстого, но сам так и не смог написать роман, хоть и очень хотелось. «Я пишу кратко. Значит, таков мой психический склад, таков строй души.» Но мыслил писатель циклами, и угадываемое во фрагментах целое оказывается богаче отдельной части-новеллы.
Виолетта Лазарева Консультант книжного отдела Дома Книги «Санкт-Петербург» Русские книги в США Books
Отзывы и комментарии